В преддверии концерта одной из самых технологичных отечественных групп Race to Space в «16 тонн», на котором музыканты представят новый мини-альбом, мы сгоняли к ним на их репетиционную базу на даче в Южном Бутове.
Илья Фоменко поговорил о любви к синтезаторам с участниками группы Александром Туркуновым и Петром Федоровым.
Купить билет на презентацию EP в клубе в «16 тонн» 27 ноября
Расскажите про свои обновки.
Петр Федоров: У нас на полную заиграло имя Дейва Смита. Раньше у нас был только синтезатор Tetrа, теперь еще появилась драм-машинка Tempest, потом появилась рабочая машина Pro 2, которую мне удалось вывезти из США через Мексику. Это позволило нам практически отказаться от ноутбуков, но обрасти еще большим количеством коробочек и стоек, потому что это все требует синхронизации и нормального подключения. И еще у нас появился Pittsburgh, прямиком приехавший к нам из Питтсбурга, штат Пенсильвания.
Александр Туркунов: Да, собственно, все тепло, которое появляется здесь и уходит под крышу, рождается благодаря нему.
Петр Федоров: Это экспериментальный инструмент, доказывающий, что электронные инструменты порой более «живые», чем те инструменты, которые обычно под этим словом понимают. Он настолько сложен и непредсказуем в управлении, что «божественные ошибки» случаются у него регулярно.
Каким был первый синтезатор?
Петр Федоров: Roland – JP 8080, с него и началась любовь к рэковым синтезаторам. Потом был Nord Lead 2, который мы сейчас используем, правда, в виде миди-клавиатуры. То есть он выпал, и сейчас в рэковой стойке у нас стоит его брат Nord Lead 4, который все равно его не заменяет.
Александр Туркунов: Если быть точным, то первым синтезатором на даче был Yamaha CS-70 1978 года выпуска, он был завезен сюда задолго до начала времен. Сейчас лежит разобранный, ждет починки.
Обычно у музыкантов спрашивают: «Если не музыка, то что?» Я же спрошу: «Если не синтезаторы, то что?» Какие инструменты вас привлекают еще?
Петр Федоров: Мне нравится постучать, как следует, палками.
Александр Туркунов: А мне в последнее время очень импонирует аккордеон и все что связано с мехами, гармонью. Это тру аналог.
Тебе нравится рвать меха?
Александр Туркунов: Мне нравится накачивать руками аналоговый бас.
Петр Федоров: Да, от аккордеона ведь душа вздымается, когда на нем играешь. Вот такой вот русский аналог. Кстати, если мы бы играли на аккордеонах, он может быть, был и больше востребован слушателями. Познакомились бы с Петром Дрангой…
Можете назвать синтезатор мечты?
Петр Федоров: Мы давно мечтаем о Вирусе, но почему-то все не приобретём. Он, конечно, нам нужен.
Александр Туркунов: В идеале необходимо, чтоб вот это все пространство (показывает от пола до крыши), стало одним большим монолитным рэком для модульных синтезаторов. Все стены и крыша.
Петр Федоров: Да, заполнить все допферовскими модулями и превратить в один большой синтезатор размером с дом. Но, боюсь, визуально это будет смотреться, как шоу для музыкантов, так как для зрителя и так не вполне понятно, что происходит, когда нет клавиш. Более того, я недавно получил следующий отзыв после концерта от знакомых музыкантов: «Все здорово: и Маша круто поет, и Вадян на гитаре мочит, и Сашка на перкуссии, и Петрович… отлично на пультах играет». То есть для многих остается загадкой, что за… (фигню) я там накручиваю вообще.
